XVIII столетие – это время реформ, кардинально изменивших уклад российского государства. Однако они явились естественным продолжением и углублением процессов, начатых в предшествующую эпоху. Происходило дальнейшее усиление роли государства во всех сферах жизни общества, в том числе и в экономике. Повышенное внимание государственной власти к экономическим вопросам объяснялось сложившейся на европейском континенте военно-политической обстановкой. XVII-XVIII столетия – это период почти беспрерывных войн, заставлявших правителей всех стран содействовать развитию в них тех отраслей промышленности, которые обеспечивали военное могущество и политическую стабильность государства.
Россия в этом смысле не являлась исключением. Северная война, продолжавшаяся более 20 лет (1700-1721 гг.), войны с Турцией (1695-1696 и 1711 гг.) и Персией (1722-1724 гг.), а также внутренние стрелецкие мятежи и народные восстания вынуждали Петра I проводить реформы в интересах армии, причем специфическим «российским» способом – с использованием силы и принуждения. В XVIII веке роль государства в экономике чрезвычайно возросла. Обладая огромными финансовыми и материальными ресурсами, а также правом неограниченного пользования землей и ее недрами, государство взяло на себя регулирование всего, что было связано с процессом производства и распределения, начиная от мест размещения предприятий и определения номенклатуры изделий до разработки правил ее реализации.
Собственно говоря, Петром I впервые в истории России была предпринята попытка создания государственной, «регулярной» экономики. Прежде всего обращает на себя внимание настойчивое стремление царя Петра I создать наряду с государственной промышленностью, базирующейся на казенных заводах и мануфактурах, подобным же образом организованную торговлю. Цель его заключалась в том, чтобы получить максимальную прибыль с самых ходовых товаров для решения государственных задач. Причем средства подчинения торговли государственным интересам были самыми примитивными, но тем не менее довольно эффективными – введение государственной монополии на заготовку и сбыт определенной продукции, приносившей большую прибыль.
Со временем в руках государства сосредоточилась продажа соли, юфти, пеньки, льна, хлеба, щетины, смолы, поташа, дерева, икры, сала, воска, железа, практически всего, что составляло основные предметы торговли русского купечества. Предприниматели поставляли данную продукцию в казну по государственным ценам, которые были ниже рыночных. Более того, можно было пострадать и за продажу товаров, которые формально не являлись объектами государственной монополии, но частная реализация которых в силу ряда причин не поощрялась государством. Например, за торговлю русским платьем купцам грозили наказание кнутом, конфискация и каторга.
Следует отметить, что подобное ограничение торговой деятельности русских купцов имело своим следствием расстройство и дезорганизацию внутреннего товарооборота, удушение настоящего, свободного и основанного на рыночной конъюнктуре предпринимательства. В подавляющем ряде случаев введение государственной монополии означало передачу права продажи монополизированного товара конкретному откупщику, который выплачивал в казну сразу большую сумму денег, а затем стремился с лихвой вернуть их за счет потребителя или поставщика сырья, вздувая цены и уничтожая на корню своих конкурентов. Помимо государственной монополии в торговле купцам пришлось пережить и другие напасти. Прежде всего резко возросло количество разного рода государственных служб и повинностей, которые были вынуждены нести торговые люди. По мнению населения, при Петре стало тяжелее жить: «Тягота на мир, рубли да полтины, да подводы».
Купцов заставляли выполнять (под свою материальную ответственность) служебные обязанности в городском управлении, на таможнях, по сбору налогов от винной и соляной продажи и т. д. На занятие своей собственной деятельностью времени зачастую не оставалось. К тому же за годы Северной войны многократно возросли прямые и косвенные налоги, которые основной своей тяжестью падали на наиболее состоятельных купцов. К увеличению податных тягостей присоединились злоупотребления администрации, взимавшей налоги.
Хотя Петр I жестоко карал за эти злоупотребления, однако совсем прекратить их не мог. Все это, наряду с установлением твердых государственных цен на поставляемые в казну товары, ограничивало рост купеческих капиталов, убивало у купцов стремление к расширению сферы предпринимательской деятельности. Но самой разрушительной мерой следует считать насильственное сколачивание купеческих компаний. «Кумпании» прельщали Петра I не только широким размахом дела, требующего вложения больших капиталов нескольких предпринимателей, но главным образом тем, что оказавшиеся в этих компаниях купцы получались связанными круговой порукой и общей ответственностью перед государством. Создавались такие компании очень просто.
Назначенный царем сверху руководитель имел право включать в нее любого именитого купца даже вопреки его желанию. Отказ от вхождения в компанию, а тем более самовольный выход из нее мог обернуться разорительным штрафом, а то и тюрьмой. А добровольно купцы не шли в эти компании потому, что, согласно государственному уставу, они не могли получать там больше 5-10% прибыли, то есть прибыль была несоразмерна затратам. «Кумпанства» освобождались от казенных и городских служб и других повинностей, получали безвозвратные субсидии и беспроцентные ссуды. Мануфактур-коллегия обязана была особенно прилежно следить за компанейскими фабриками, в случае их упадка – «как наискорее» расследовать причину и, если она оказывалась в недостатке оборотных средств, тотчас «чинить капиталом вспоможение». Кроме того, государство брало на себя затраты по подготовке рабочих, осуществляло поставки оборудования, присылало специалистов на эти предприятия.
Неординарные меры царь Петр I применял и по отношению к российским предпринимателям. В 1713 году был издан указ, на многие годы внесший смятение в предпринимательскую деятельность российских купцов. Согласно этому указу, отныне запрещалось ввозить товары в Архангельск, а направлять их в новый торговый порт Санкт-Петербург. Купцам пришлось распроститься с привычным, давно обхоженным торговым путем в Архангельский порт с налаженной базой: складскими помещениями, конторами, сторожками и т.д. Петр I повелел в 1711 году принудительно переселить в Санкт-Петербург несколько тысяч купцов и ремесленников из других городов России, что обернулось для невольных переселенцев разорением. Ведь торговля всегда опирается на устоявшиеся связи и деловые отношения между партнерами, каждый торговый дом имел свой профиль и район торговли.
С переселением эти связи обрывались, а на новом месте не всегда сопутствовал успех. Одни эти примеры наглядно показывают политику беспощадной эксплуатации купеческого сословия в годы петровских реформ. Эти и другие меры, имевшие своим следствием резкое сужение сферы свободной предпринимательской деятельности, не прошли безболезненно для русского купечества. Многие из них разорились и перешли в другие сословия. Так, если в 1705 г. среди «гостей» насчитывалось 27 фамилий, то уже в 1713 г. – всего десять, а во второй четверти XVIII в. их осталось только пять. Все это привело к ликвидации самого института «гостей». Исторические данные свидетельствуют и об оскудении наиболее состоятельных купеческих фамилий из «гостинной сотни», которой в период петровских преобразований был нанесен сокрушительный удар.
По имеющимся данным, к 1717 г. из 226 состоявших в ней человек только 104 сохранили причастность к торговле и промыслам, остальные изменили сословную принадлежность: оказались в солдатах, монашестве, подьячих, денщиках и т.п. Даже те немногие, что уцелели и, казалось бы, заняли прочное положение в начале ХVIII века, к середине этого века неминуемо пришли в упадок. Такова судьба купеческих родов Филатьевых, Чирьевых и ряда других. Именно за счет купцов и их профессиональных навыков государство зачастую решало свои грандиозные задачи, не заботясь о собственно купеческих интересах. Даже таможенный тариф 1724 года, предоставлявший значительные льготы отечественным купцам, тем не менее сохранял довольно жесткие ограничения.
С другой стороны, в правление Петра I конкуренцию купцам сначала на внутреннем, а потом и на внешнем рынке начали составлять крестьяне. Указ 1699 г. разрешил дворцовым крестьянам записываться в города и посады, что способствовало появлению купцов нового типа. Правда, некоторые ограничения для крестьянского предпринимательства были введены в 1714 г., а в 1722 г. Петр I более четко определил порядок переезда крестьян в посады и перехода в купечество, разрешив записываться только тем, кто имел в посадах дома, лавки и заводы. Эти крестьяне обязаны были платить прежние налоги – подушные деньги, а также подати своим прежним владельцам. Крестьяне, пожелавшие записаться в купеческое сословие, должны были обладать определенным капиталом: от 300 руб. и выше для записи в городское купечество и от 500 руб. и выше – в купечество, имевшее право вести торговлю в портах.
Наличие таких капиталов следовало доказывать специальными таможенными записками. Дворцовым крестьянам для перехода в городское сословие необходимо было получить разрешение от Главной дворцовой канцелярии. Первые единичные случаи перехода дворцовых крестьян в купечество относятся к 1710 г., однако с 1722 по 1728 г. эта практика стала регулярной, что, безусловно, способствовало увеличению общей численности городского купечества. По разным оценкам, численность посадских людей, которые имели право заниматься предпринимательством, с 1719 по 1762 г. выросла с 295,8 тыс. до 321,6 тыс. лиц мужского пола, причем основную массу (68,2%) составляли купцы третьей гильдии, т.е. выходцы из крестьян.
В целом удельный вес купечества среди податного населения оставался незначительным – не более 2,5%. Руководствуясь западноевропейскими формами городского устройства, Петр I в Указе от 16 января 1721 г., определил правовое положение купечества. В соответствии с ним все городское население, за исключением иностранцев, дворян, духовенства, подразделялось на «регулярных» и «нерегулярных» поданных. Регулярные граждане делились на две гильдии. К первой были отнесены банкиры, знатные купцы, городские доктора, шкиперы купеческих кораблей «золотых и серебряных дел мастера», живописцы. Во вторую гильдию вошли все торговцы мелочными товарами и харчевыми припасами, а также ремесленники. Торговцы и ремесленники 1 и 2 гильдий были обложены подушной податью. «Нерегулярными» гражданами были объявлены «подлые», т. е. низкого происхождения люди (чернорабочие, наймиты, поденщики). Лица иных сословий (духовные, дворяне, крестьяне), живущие постоянно в городе, в число граждан не входили, только «числились в гражданстве» и не участвовали в городском самоуправлении.
Купцы – владельцы мануфактур или купцы, торговавшие с заморскими странами, составляли особую группу и подчинялись соответствующим центральным учреждениям – коллегиям, а не властям по месту жительства. Их освобождали от службы по выборным должностям, торговли казѐнными товарами, сбора таможенных пошлин, военных постоев. Дав городскому сословию стройную организацию, Петр I не только оставил ему все старые льготы, какими пользовались горожане до него, но дал и новые. «Регулярные» граждане хотя и сохранили характер тяглого сословия, но были избавлены от обязательной рекрутской повинности; в 1722 г. Петр I снял с горожан и личную службу по казенным надобностям; наконец, горожане получили право владеть крепостными людьми и землей наравне с дворянством, если были фабрикантами или заводчиками.
Этот указ устранял монополию купечества на ведение торговли, которой оно пользовалось со времен Соборного Уложения 1649 г. Торговлей теперь разрешалось заниматься лицам «всякого звания», за исключением военных, а ранее изданный указ о единонаследии (1714 г.) прямо рекомендовал младшим сыновьям дворянских фамилий заниматься торговой деятельностью. Петр I проповедовал о достоинстве, «честности и государственной пользе ремесленных занятий», настойчиво провозглашал в своих указах, что такие занятия никого не обесчестят, что торги и ремесла столь же полезны и почетны для государства, как государственная служба и ученье. Вероятно, не один дворянин поморщился, прочитав в указе о единонаследии, что обделенные отцовскою недвижимостью дворянские недоросли не будут праздны, а принуждены будут «хлеба своего искать службою, ученьем, торгами и прочим», и этого не ставить ни в какое бесчестие им и их фамилиям ни словесно, ни письменно.
Таким образом, купцы, записанные в гильдии, получили ряд весьма серьезных льгот, положивших начало их выделению в новое привилегированное сословие. Таким образом, на «обломках» прежних купеческих корпораций возникает новый предпринимательский слой – гильдейское купечество, что свидетельствует не только о наличии деловой активности в стране, но также о дальнейшем ее развитии. Однако эти успехи, по выражению В.О. Ключевского, «были несоразмерны со стоимостью их достижения и с потраченными на них жертвами».
