Новым этапом в развитии предпринимательства становится вторая половина XVI в., время правления Ивана IV (1533-1585 гг.). Именно в рамках этого периода начинается процесс формирования централизованного государства. Внешнеполитические успехи российского государства привели к тому, что под его контролем оказался Волжский путь на всем его протяжении; это благоприятствовало оживлению торговли через Каспийское море с восточными странами, а начало освоение Сибири в XVI в. способствовало расширению и внутреннего рынка.
В этот период вызревают условия, в целом благоприятствующие зарождению русского торгового предпринимательства. Во-первых, наблюдается рост числа городов, которые из городовкрепостей постепенно трансформируются в торгово-промышленные центры. Если в начале XVI в. их насчитывалось около 140, то к концу столетия – уже свыше 230. Городами становились крепости, промысловые села и слободы, монастырские посады, сельские торгово-ремесленные рядки. Во-вторых, в рассматриваемый период намечаются и со временем становятся все более устойчивыми рыночные связи между различными уездами Русского государства.
Этому способствует зарождающаяся специализация ремесленников отдельных городов и областей на производстве той или иной продукции. Для XVI века выявлено 210 названий городских ремесел (в Новгороде – 293). В составе городских ремесленников преобладали те, кто занимался изготовлением съестных припасов (34 специальности), далее – изготовлявшие предметы домашнего обихода (25 специальностей) и затем – ремесленники всех других (119 специальностей). Среди последних важнейшими были профессии, связанные с металлообработкой.
Ремесленники Москвы и других крупных городских центров XVI века работали не только по заказу, но и на рынок. Они изготовляли свои произведения на дому, а затем приносили для продажи сидевшим в рядах торговцам. Надо отметить и то, что в XVI в. еще не начался процесс перетекания купеческих капиталов в промышленность, как не началось еще и формирование всероссийского экономического рынка, но постепенно складывались предпосылки для этого процесса, характеризующегося слиянием областных рынков. Ускорение с конца XVI в. процесса закрепощения крестьян, конечно, не могло не сказаться отрицательно на вовлечении их в предпринимательскую деятельность. Оно ограничило круг предпринимателей и замедлило накопление капиталов.
В-третьих, страна постепенно покрывается сетью больших или малых рыночных центров сельской и городской торговли – рядков, торжков, ярмарок. В качестве мотива открытия в селе торга обычно указывалось на отдаленность села от города и торгов. Возникновение торговых сел уменьшало пространственный разрыв между городами как центрами торговли и способствовало созданию предпосылок для становления всероссийского рынка. В больших торговых селах наблюдается наличие нескольких, а иногда и многих ремесленных специальностей, Продукция сельских ремесленников, как и городских, приобретает частично товарный характер. Доходы таможни в торгово-промышленных селах колебались от 38 до 150 рублей в год, что было намного меньше доходов городских таможен. В-четвертых, происходит унификация русской денежной системы при Елене Глинской.
На денежных дворах в Москве, Новгороде и Пскове стали чеканить одинаковые по весовым нормам и внешнему виду серебряные монеты: «новгородки» (копейки) весом 0,68 г, «московки» (деньги) – 0,34 г и «полушки» – весом 0,17 г. Таким образом, из гривны серебра стали чеканить 300 копеек с изображением Георгия Победоносца с копьем. Европейские талеры – ефимки, известные в России с середины XVI в., – за редким исключением во внутреннем денежном обращении участия не принимали. Вместе с привозным серебром в слитках они служили лишь сырьем для чеканки русской «ходячей монеты».
При этом любой русский или иноземный собственник серебра имел право обмена (продажи) его на копейки, деньги и полушки. Русские купцы также могли привозить серебро на денежные дворы для передела в русскую монету. В результате проведенной денежной реформы на период до Петра I основной русской монетой стала копейка (серебряная монета с изображением всадника с копьем), которая составляла одну сотую часть рубля. Создание копейкиновгородки окончательно определило десятичный строй московской счетноденежной системы. Рубль как денежная единица реально не существовал, был лишь счетным понятием (точно так же как полтина, гривна, алтын), которое выражалось определенным количеством мелких серебряных монет – копеек (100), денег (200), полушек (400). Копье, пересекавшее весь диаметр монеты, было своеобразной степенью защиты от подделки и порчи монеты путем обрезания краев.
Введение единых стандартов веса и оформления монеты позволило быстро вытеснить из обращения старые деньги, среди которых было немало неполновесных и фальшивых монет, и обеспечить более благоприятные условия для совершения торговых операций. Необходимо также отметить целый ряд обстоятельств, не благоприятствовавших развитию предпринимательства. В данный период на содержание армии, ведение беспрерывных войн, работу административного аппарата, покрытие расходов царского двора требовались огромные денежные средства. Государство, как и в предшествующий период, в эпоху Ивана Грозного искало источники пополнения казны там, где было денежное обращение, преимущественно в сфере внешней торговли.
Поэтому государство и занимало господствующие позиции в торговле, было главным торговым предпринимателем. Любой товар, торговля которым давала высокие прибыли, объявлялся царской монополией и исключался из частного коммерческого оборота, что наносило удар по купеческим капиталам. В одних случаях товар, на который объявлялась царская монополия, надлежало сдавать в казну по установленной цене, а затем он продавался от имени государства по другой цене. Именно так было с поташом. В других случаях государство сдавало торговлю этим товаром на откуп, т.е. частные лица получали право торговать таким товаром, «откупив» это право у царя, заплатив откуп в казну. На откуп сдавалась не только торговля «солидными» товарами, но и продажа кваса, конопляного масла, мыла, дегтя, свечей, рогож, хомутов и т.п.
Величина откупа обычно составляла разницу между заготовительной и продажной ценой товара. Произвол, воцарившийся на Руси в годы правления Ивана Грозного, ударил и по русскому купечеству. Многие купеческие фамилии, те из них, которые находились на территории так называемой земщины, были ограблены, а то и уничтожены. Наиболее ярко это проявилось в разгроме богатого торгового города Новгорода (1570 г.). Исследователями обращалось внимание на цели акции: во-первых, пополнить пустующую царскую казну за счет ограбления богатой торговопромышленной верхушки Новгорода; во-вторых, терроризировать посад, в особенности низшие слои городского населения, подавить в нем элементы недовольства и искоренить дух вольности. У тех же, кого напрямую не грабили опричники, жизнь была несладкой.
Значительно возросли торговые пошлины и прочие повинности купцов. Более того, со времен Ивана Грозного русское купечество было принуждено исполнять разного рода казенные службы, не связанные напрямую с их профессиональной деятельностью. К исполнению государственных повинностей русские купцы привлекались и раньше, но тогда это носило эпизодический характер. Отныне казенная служба для купцов приобрела характер постоянной повинности. Они продавали казенные товары, собирали пошлины, закупали товары для государства и доставляли их в указанные места. Они назначались таможенными и кабацкими головами.
Но если такой гость не мог собрать необходимую сумму пошлин или выполнить казенный подряд, наказание было суровым, за недоимки в казну он расплачивался своим имуществом, а иногда и свободой. Наряду с этим существовал еще целый ряд ограничений на предпринимательскую деятельность, в частности: требование о продаже товара в строго определенном месте, запрещение купцам ходить по торговым рядам с предложением товара, строгий контроль за качеством и стандартом продаваемых изделий и т. д. Причем положение зачастую менялось не к лучшему, а к худшему. Особенно обременительным для купечества являлось содержание иностранных послов. Государство не занималось их обеспечением. Посольский приказ просто распределял прибывшие посольства по дворам именитых купцов. И чем богаче был купец, тем больший он имел шанс удостоиться этой весьма сомнительной чести. Ведь иноземные посольства тогда были весьма многолюдными, от нескольких десятков до сотни человек.
Кроме того, дипломатические дела в те времена так скоро не решались. Вот и приходилось несчастному купцу содержать посольства по году и более, что было весьма обременительно для его бюджета, не говоря уже о вызывающем поведении и буйстве непрошеных гостей. Но и этим не ограничивались обязанности русского купечества. Московские властители буквально выжимали из них средства, знания и способности ради государственных интересов. Поскольку гости имели связи за границей, владели иностранными языками, их нередко использовали и в качестве дипломатов. Граница между высшим слоем купечества и боярами была размытой.
Гости нередко становились дьяками, т.е. возглавляли приказы. Это ставило их в специфические отношения с аппаратом государственной власти и выделяло из среды других торговых людей Москвы и, в конечном итоге, способствовало переходу их в феодальное сословие. Однако были и именитые купеческие дома, с которыми царская власть сохраняла доверительные отношения, поскольку последние активно участвовали в проведении государственной политики, особенно в колонизации окраин и дальнейшем приращении территории русского государства.
Купец в таком случае опережал воинскую рать, выступая в роли разведчика новых территорий, и сам зачастую финансировал военные экспедиции. Колонизация и освоение новых земель в Сибири послужили мощнейшим стимулом предпринимательской деятельности на Руси. В горниле колонизации выковался новый тип предприимчивого человека, чьи отвага, упорство, хозяйственная сметка сочетались с пониманием высших материальных и духовных интересов народа и государства. Именно так соединяла коммерческий интерес с государственной политикой купеческая династия Строгановых, которым Россия обязана приобретением Сибири. Купцов Строгановых по праву можно считать первыми российскими предпринимателями с большой буквы.
Краткая история этой семьи такова. В 1558 году, вскоре после завоевания Казанского ханства, царь Иван IV ради обеспечения русским присутствия на вновь присоединенной Пермской земле, лежащей вверх по реке Каме, подарил большие территории на Урале новгородским купцам Строгановым и разрешил им строить крепости, иметь пушки и войска для защиты своих владений. Добывая лес, охотясь за пушным зверем, собирая камни и самоцветы, Строгановы со своими людьми, строя небольшие деревянные крепости, добрались вскоре до Уральских гор, где их встретили отряды сибирского хана Кучума. Основатели знаменитого Строгановского городка, братья Яков и Григорий, так и умерли, не решившись перешагнуть этот рубеж. Зато их наследники, младший брат Семен и сыновья Максим Яковлевич и Никита Григорьевич, наняли и обеспечили всем необходимым, в том числе проводниками и переводчиками, отряд донского казака Ермака Тимофеевича и отправили его на покорение Сибири.
После присоединения Сибири Строгановы превратились в богатейших людей России. Без особого преувеличения можно сказать, что налоги со строгановских вотчин составляли 15% общих налоговых поступлений в царскую казну. Это свидетельствует еще и о том, что за покровительство со стороны властей Строгановым приходилось расплачиваться. Но в накладе они, конечно, не остались. Новым явлением в организации торговли в XVI в. явилось появление в городах гостиных дворов, в которых торговали в основном иностранные и иногородние купцы. Это явилось показателем более интенсивного, чем прежде, развития хозяйственных связей между различными уездами и землями Русского государства. Гостиные дворы в рассматриваемый период можно было обнаружить практически в каждом русском городе.
О старом Гостином дворе посланник при дворе Ивана Грозного барон Сигизмунд Герберштейн писал в своих «Записках о Московии»: «Недалеко от великокняжеского замка стоит огромное каменное строение, называемое Гостиным двором, в котором купцы живут и товары свои выставляют». Гостиные дворы принадлежали казне и представляли собой комплексы построек, где купцы из других русских городов, а также иностранцы могли за определенную плату остановиться на ночлег, обязаны были складировать свой товар и совершать сделки. Гостиный двор представлял собой прямоугольную площадь, обнесенную каменной или деревянной стеной крепостного типа с башнями на углах, и над воротами. По внутренним сторонам стен устанавливались двух-, трехэтажные торговые и складские помещения. Для уплаты таможенных пошлин торговцами строилась таможенная изба. Площадь двора постепенно стала обстраиваться магазинами, выходящими на внутренние и внешние стороны.
Так, например, на территории Архангельского гостиного двора располагалось от 80 до 100 построек, в которых купцы хранили свой товар. На гостином дворе располагалась также таможенная изба, где торговцы уплачивали пошлину. Здесь же за определенную плату можно было получить ночлег и питание в специально отведенных для этого избах. Н.М.Карамзин так описывал торговлю в Москве: «Гостиный двор (там же, где и ныне, на площади, у Кремля), обнесенный каменной стеною, прельщал глаза не красотою лавок, но богатством товаров, азиатских и европейских. Зимою хлеб, мясо, дрова, лес, сено обыкновенно продавались на Москве-реке, в лавках и шалашах». Торговлей в России занималась половина городского населения. Как писали иностранцы, в России торговали все. Свою лавочку имел ремесленник, но торговал он не только своими изделиями, а вообще вел мелочную торговлю.
Лавки, полулавки, ларьки, навесы имели в городах стрельцы, мелкие государственные служащие и т.д. Иностранцы считали торговлю особой тягой русского народа. В действительности это объяснялось тем, что в России не было цехов и гильдий. Если в Западной Европе заниматься торговлей могли только члены купеческих гильдий, то в России торговать мог каждый. Торговля была только частью занятий человека. По писцовым книгам, т.е. переписям населения, мы видим, что один горожанин занимается кузнечным делом и торгует рыбой, другой делает горшки и торгует кожами, третий – портной и торгует в калашном ряду, четвертый – извозчик и торгует рыбой и солью. Такое совмещение занятий объяснялось также нежеланием распылять капитал, что было особенно необходимо в условиях произвола властей и отсутствия правовых гарантий. Отсюда еще одна особенность, которой удивлялись иностранцы, – очень мелкие лавки.
Полной лавкой считалось помещение 4×5 м, но преобладали полулавки, четверти лавки и даже 1/8 лавки. В 1535 г. центром московской торговли стал Китай-город. Вдоль Красной площади перед Кремлем протянулись ряды, в каждом из которых торговали каким-нибудь одним товаром. Оптовая торговля велась в гостиных дворах, куда обязаны были свозить свои товары иногородние и иноземные купцы. К этому времени в Москве существовали уже Устюжский, Английский, Армянский и Литовский гостиные дворы.
Посещавшие Москву иностранные путешественники отмечали значительные масштабы торговли в Москве, не уступавшей ведущим торговым центрам Европы. Постоянный торг (или ярмарка) был и в Белоозере – перевалочном торговом пункте между Новгородом и Северо-Востоком России. Сюда съезжались купцы из Твери, Новгорода и других городов, а также из окрестных монастырей, имевших в то время значительные обороты. В XVI в. в составе купечества и характере его торговой деятельности происходят существенные качественные сдвиги.
Во-первых, в Москве складывается относительно мощный (сравнительно с другими городами) слой торговых людей, располагающих значительными капиталами, что явилось результатом принудительного переселения (свода) в Москву состоятельных новгородских, псковских, смоленских, вятских купцов. Этот процесс продолжается до конца XVI в. Так, в 1569 г. в столицу были переведены 145 семей из Великого Новгорода.
В том же году в Москву было взято 500 человек из Пскова и 470 из Переяславля Залесского. Имели место переводы и из Великого Устюга, Вязьмы, Твери, Старицы, Ржева. Переселенцы создавали в Москве целые слободы, такие как Новгородская сотня, или кварталы псковичей в районе Сретенки и в Замоскворечье. Осевшие в столице «сведенцы» в правовом положении от коренных москвичей ничем не отличались. В то же время при Иване Грозном, в отличие от правления его деда и отца, происходили односторонние перемещения с периферии в столицу, что ослабляло посады уездных городов, нарушало преемственность местных купеческих капиталов, отрывало купцов от привычных рынков, нарушало порой складывавшиеся десятилетиями деловые связи с партнерами.
Насильственные переселения и прочие репрессивные меры в совокупности с мелочной регламентацией торгово-экономической деятельности в конечном счете оказали отнюдь не положительное влияние на первых российских предпринимателей, на формирование психологии их социальной неустойчивости и зависимости от государства, недоверия к нему. Хотя «свод» богатейших торговых людей в Москву в 60-70-е годы XVI века и нанес урон развитию местной торговли, он все же не прервал этот процесс в целом. Политические потрясения, которые испытал во второй половине XVI веке Новгород, также не смогли приостановить расширения в нем торговой деятельности посадских людей. В Пскове, по данным 80-х годов XVI века, было около 1250 лавок, амбаров и т.п. помещений. В Москве только в Китай-городе насчитывалось 1368 торговых мест. В тот же период их было в Нижнем Новгороде 574,в Туле – 386, в Суздале – 236.
Во-вторых, ряды русского купечества начинают пополняться новым элементом – торговыми крестьянами (преимущественно в северных районах страны), которые постепенно выделяются из состава сельского населения. В-третьих, из среды городских и сельских торговых людей выделяется и становится заметной новая фигура скупщика, первоначально сельскохозяйственных товаров, для их последующей перепродажи. Это прежде всего «прасолы» – оптовые скупщики рыбы, мяса, живого скота.
В-четвертых, возникают новые более сложные формы торгового предпринимательства, в частности более развитая форма «складничества». Формируется новый тип купца, возглавляющего обширное торговое предприятие и ведущего торговлю через многочисленных агентов-приказчиков (примером может служить деятельность торгового дома Строгановых, которые торговали солью и железом по всей стране и за рубежом). Можно говорить, что именно в эту историческую эпоху начинают зарождаться династии.
В-пятых, к XVI в. относится появление элементов реальной конкуренции русских торговых людей на рынках, что вытекает из факта появления на рынках групп однородных товаров, произведенных в различных регионах страны (например, изделия из железа производились не только в Туле, но и в Устюжне Железнопольской, Твери и Серпухове), что неизбежно вело к столкновению интересов между продавцами.
Во второй половине XVI в. купечество вместе с ремесленниками и мелкими торговцами городов было объединено в сословие посадских людей, в котором купцы составляли богатое меньшинство. Из этого же сословия немногочисленная группа купцов использовалась правительством для выполнения торгово-финансовых поручений. В последней трети XVI в. эти купцы были объединены в три общерусские привилегированные корпорации – «гостей», торговых людей гостиной (в конце XVI в. по сведениям В.О. Ключевского – 350 человек) и суконной сотен (250 человек). С конца XVI в. чин гостя стал представляться особой жалованной грамотой. Таким образом, стремясь подчинить себе богатых купцов, Иван Грозный объединил их с ремесленниками и мелкими городскими торговцами в одно сословие посадских людей. Все это свидетельствовало о том, что давление государства делало невозможным расширение самостоятельности купечества.
Таким образом, на рубеже XVI-XVII вв. купечество превратилось в сословную группу, сочетавшую занятие торговлей с выполнением функции налоговых сборщиков на условиях откупа. Связь с государственным аппаратом способствовала обогащению одних и экономическому упадку и разорению других, ибо откупщики несли материальную ответственность за сбор установленной суммы налогов. Имущественная дифференциация в группах гостей, членов гостиной и суконной сотен была тем сильнее, чем выше были сословное положение и состоятельность группы в целом. Складывалась ситуация, при которой самодержавие подчиняло деятельность купечества целям феодального государства.
